|
- Содержание журнала — 1990 — 1991 — — 1993 — 1994 — 1995 По авторам Избранное
- Карта сайта О проекте Ссылки Гостевая
Источник: http://www.tramwaj.narod.ru/Archive/content_91.htm
Олег Кургузов. РАССКАЗЫ МАЛЕНЬКОГО МАЛЬЧИКА (порция четвёртая)
Олег Кургузов
Рассказы маленького мальчика
1. Две лишние коробки 2. Слова в море 3. Тревожное время 4. Как мы поздравляли папу 5. Кривой дом
Две лишние коробки
Понадобилось нам однажды шесть коробок. Чтоб, значит, вещи на дачу перевезти.
Коробки мы с папой купили в магазине. Запросто!
А потом папа и говорит:
— Как же их домой отнести? Ведь у нас только четыре руки, а коробок шесть…
— А голова на что?! — спрашиваю я.
— Правильно! — говорит папа. — Надо подумать.
— Чего думать-то?! — говорю я.
И надеваю третью коробку себе на голову.
— Надо же! — удивляется папа. — И голова пригодилась!
И тоже надевает себе на голову коробку.
И вот мы с папой идем домой в коробочной темноте.
И стукаемся друг о друга головными коробками.
— Бу-у-ум!!! — басом гудит папина коробка из толстого картона.
— Бам! — тонким голоском отзывается моя коробка из тонкого картона.
— Бум! Бам! Бум! Бам!
Так мы и бьемся до самого дома. А когда коробки снимаем, шум в голове остается.
— Бу-у-ум!!! — гудит в папиной голове.
— Бам! — отзывается в моей.
А мама выглянула из кухни и спрашивает:
— В каком ухе у меня звенит?
— Это не у тебя в ухе, это у нас в головах, — говорим мы. И рассказываем маме про две лишние коробки.
А она обняла нас и говорит:
— Дорогие вы мои головы садовые… Вернее даже картонные!
Потом поцеловала, и гудение в головах сразу кончилось. Мы упаковали вещи и с ветерком поехали на дачу.
Слова в море
Когда мне надоело рисовать руками, я стал рисовать ногами. Мы с мамой и папой лежали на песочке возле моря. А на песочке можно рисовать чем хочешь.
Потом мама и папа уплыли по голубым волнам. А я ждал их на берегу и скучал.
Когда скучать стало совсем скучно, я нарисовал на песке большими буквами:
МАМА + ПАПА + Я = ЛЮБОВЬ
— Молодец, — сказала мама, вылезая из воды. — Ты уже совсем грамотный!
А папа сказал:
— Еще бы! Ведь он наш сын.
Но тут по морю прошел большой пароход, и шипящая волна смыла с берега мои слова.
— Стой! Стой! — закричал я. Но было уже поздно.
— Не огорчайся, — сказал папа.
Но я огорчался.
— Не огорчайся, — сказала мама.
Но я все равно огорчался.
Тогда папа спросил:
— Ты не знаешь, зачем огурцы засаливают в банке?
— Чтоб они сохранились на зиму, — сказал я.
— Вот и твои слова в море сохранятся лучше, чем на берегу, — объяснил папа. — Ведь море соленое.
А потом мы плыли по волнам на пароходе. И я искал в море свои слова. Хорошо ли они просолились?..
Тревожное время
Мы сидели за столом на кухне и рассуждали про жизнь. А за окном возле нашего дома шумели и ругались какие-то дядьки.
— Тревожное время наступило, — сказал папа. — Прямо какая-то казачья вольница. В любое время дня и ночи тебе могут шибануть в окно снежком — и нет стекла.
— Это еще ничего, если снежком, — сказала мама.
— А если из ружья саданут? Тогда и вовсе — поминай как звали…
Я послушал маму, папу и тоже решил свое предложение сделать:
— Это еще хорошо, если из ружья, — сказал я шепотом, — а если бабахнут из пушки?.. Вот будет трам-тарарамчик.
Мама и папа посмотрели на меня с тревогой и прислушались к звукам за окном: не заряжает ли кто-нибудь пушку.
А за окном дядьки уже начали лупить друг друга.
— Шлеп-шлеп! Ай-ай! Бум-бум!!! Ой-ей-ей! — слышалось из-за окна.
А еще дядьки ругались, кричали что-то, но слов было не разобрать. Это были уличные звуки.
— Ну-ка, отойди от окна! — строго сказал мне папа.
Они с мамой тоже отошли от окна и теперь сидели в тревожном ожидании.
А тем временем за окном стало совсем темно.
«Зачем им ждать и мучиться?» — подумал я.
Потом потихоньку выскользнул на улицу, слепил большой снежок и ка-а-ак в наше окно шандарахну!
И быстро домой бежать, чтобы маму с папой успокоить. Чтобы сказать им, что это не снаряд пушечный, а всего-навсего снежок.
Забегаю я на кухню, а папа с мамой улыбаются и стекла подметают.
— И ничего особенного! — весело говорит папа. — Подумаешь — снежком стекло разбили… Это пустяки! Из пушки-то никто по нам даже и не выстрелил. А снежками пусть стреляют! Мы новое стекло вставим — получше старого.
А мама говорит:
— Это ты верно сказал! Давно пора было старое стекло заменить. Оно мутное какое-то было, тусклое…
Потом папа завесил разбитое окно одеялом, и мы стали чай пить.
Пьем чай и на оконное одеяло любуемся.
— Да-а-а, — говорит мама, прихлебывая чай, — с одеялом на окне как-то непривычно, но забавно…
— Романтика! — мечтательно говорит папа. — Можно представить, как будто мы в лесу в палатке сидим и чай на костре греем…
— А еще можно представить, как будто мы в землянке! — радостно говорю я.
Потом мы все смеемся и ложимся спать в приподнятом настроении. Мы засыпаем, совсем забыв о тревожном времени.
А рано утром нас будит звонок в дверь. Мама идет открывать, и я с ней.
На пороге стоит какой-то большой дядька.
— Извините, Марь Ивановна, — говорит он моей маме. — Мы вчера с мужиками под вашим окном постояли и случайно стекло разбили…
А я вышел вперед и говорю:
— Это не вы разбили, а я снежком разбил…
А дядька говорит:
— Нет, пацан, это мы, того… Так вот, Марь Ивановна, извини нас за ради Бога… Я вот стекло вставить пришел.
И потом дядька стал окно вставлять. А я снова говорил, что это я разбил. А он не верил…
Потом он окно вставил, снова попросил у мамы прощенья и ушел совсем.
А мы посмотрели сквозь новое стекло на уличную жизнь. И никаких ружей, и никаких пушек, из которых в окна стреляют, мы не увидели.
А увидели мы за окном красивую жизнь! И дома, и деревья, и облака!
И время за окном показалось нам совсем не тревожным.
— Вот что значит вставить новое, не затуманенное пылью стекло! — сказал папа.
Как мы поздравляли папу
Обычно по праздникам у папы грустное настроение. А тут наступило 23 февраля — праздник всех мужчин.
— Давай поздравим папу, — сказала мама.
— Конечно, — согласился я. — Ведь наш папа — мужчина.
— Постараемся развеселить его, — сказала мама. — Сделаем ему приятное.
Чтобы сделать папе приятное, мы решили поздравить его на танке.
Ведь в армии папа был танкистом. Ему будет приятно вспомнить прошлое.
Танк мы устроили в большой картонной коробке из-под шкафа. Дно у коробки оторвали, а спереди просунули швабру.
— Это будет дуло, — сказала мама и засмеялась.
— А еще у современных танков скоро будут захваты, — сказал я. — Как у роботов.
Этими захватами можно расчищать завалы на пути.
— Как знаешь, — говорит мама. — В этом деле вы с папой разбираетесь лучше меня.
Захват мы с мамой сделали из палки с рогатиной на конце. С этой палкой папа ходит по грибы.
Потом мы с мамой сели в танк и поехали в комнату, где спал папа.
— Дыр-дыр-дыр, — гудели мы, но папа не просыпался.
— Бых! Бых! — стреляли мы из пушки. А папа все спал.
— Придется применить захват, — сказала мама и ткнула в папу рогатой палкой.
Папе, наверно, снился какой-то страшный сон. Поэтому он подскочил на кровати как ужаленный.
— А-а-а! — закричал папа спросонья.
Он не стал бы кричать, если бы узнал нас. Но мы с мамой сидели в коробке.
И папа, конечно, нас не узнал. Он начал швыряться в нас подушками.
— Гранатами забрасывает, — сказала мама. — Давай газовую атаку!
У нас в танке был баллончик с жидкостью для мух. Из него я дал газовую атаку.
Папа выкатил глаза и раскрыл рот. Потом он прыгнул с кровати на стол, со стола на пол. И убежал из комнаты.
— Кажется, мы немного переборщили, — огорчилась мама. — Противник оказался морально не подготовлен.
— Ведь мы хотели, чтоб все было по-настоящему, — сказал я.
Мы вылезли из танка и пошли разыскивать противника. Папы нигде не было. Только из-под двери в ванной виднелся свет.
— Эй! Это мы, — говорит мама через дверь.
— Сдавайся!
И я тоже кричу:
— Сдавайся! Ты окружен!
Папа услышал наши голоса и выглянул из ванной.
— А, это вы, — сказал он. Вид у него был неважный.
— Поздравляем тебя с праздником, — сказала мама. И протянула папе подарок — новую бритву. — Сюрприз с пробуждением. Ты не обижайся. Праздник есть праздник!
Папа не очень обижался.
Он только долго молчал. Потом он пил чай и грустно приговаривал: «Праздник есть праздник… Праздник есть праздник…»
По праздникам у папы всегда грустное настроение.
Кривой дом
С утра мы решили полакомиться макаронами с сыром.
Но банка с макаронами стояла на самой верхней кухонной полке. Вот мама и послала папу туда.
— Возьми стремянку и достань, пожалуйста, макароны! — сказала она.
А папе лень было идти в кладовку за стремянкой.
Он просто поставил одну табуретку на другую, кое-как забрался на них, а мне сказал:
— Поддержи-ка меня, сынок…
Но я даже не успел поддержать папу.
Потому что верхняя табуретка, на которой он стоял, покачнулась, папа схватился за банку с макаронами, а банка тоже покачнулась, папа стал хвататься за другие банки, но они же не были прикреплены к полке — и все покачнулись вместе с папой.
И тогда папа вместе с макаронами и со всеми банками, за которые он схватился, грохнулся на пол.
Бу-бух!!!
Ой что тут было! Ой как испугалась мама! Ой как я испугался! Мы кричали, вопили и папу ощупывали: все ли у него целое?..
У папы, к счастью, все было целое. Только на лбу выросла здоровая шишка.
Мама сделала папе примочку на лоб и сказала:
— Если бы ты послушал меня и взял стремянку, ты бы не упал…
— Дело не в стремянке, — сказал папа. — Я упал, потому что у нас дом кривой!..
Мы с мамой так удивились, что даже не знали что и сказать.
А потом мама не выдержала и сказала:
— Это не дом кривой, это у тебя руки кривые!
— Нет — дом! — возразил папа.
— Нет — руки! — возразила мама.
И они стали спорить.
А потом папа повел нас с мамой на улицу. Он хотел, чтобы мы сравнили наш кривой дом с линией горизонта. Ведь линия горизонта всегда прямая.
Мы отошли шагов на сто и завалились прямо в траву. Мы хотели посмотреть на дом, а увидели… Небо. Оно ведь было во много раз больше нашего дома.
— Ой, небо какое! — сказала мама.
— Небеса! — сказал папа.
— Небушко, — сказал я.
Мы сразу про кривой дом забыли. Потому что там, в небесах, плыло белоснежное облако-корабль. А на том корабле плыли мама, папа и маленький мальчик. И лица у них были довольные-довольные! Потому что с самого утра мама, папа и маленький мальчик уже успели полакомиться макаронами с сыром.
Рисовал Голя Монголин
[начало] [в пампасы] [продолжение]
Источник: http://www.epampa.narod.ru/kurguzov/rmm4.html
Олег КУРГУЗОВ. Как мы поздравляли папу
Добавлено: 25 ноября 2012 | Просмотров: 6140
Обычно по праздникам у папы грустное настроение. А тут наступило 23 февраля — праздник всех мужчин.
— Давай поздравим папу, — сказала мама.
— Конечно, — согласился я. — Ведь наш папа — мужчина.
— Постараемся развеселить его, — сказала мама. — Сделаем ему приятное.
Чтобы сделать папе приятное, мы решили поздравить его на танке. Ведь в армии папа был танкистом. Ему будет приятно вспомнить прошлое.
Танк мы устроили в большой картонной коробке из-под шкафа. Дно у коробки оторвали, а спереди просунули швабру.
— Это будет дуло, — сказала мама и засмеялась.
— А еще у современных танков скоро будут захваты, — сказал я. — Как у роботов. Этими захватами можно расчищать завалы на пути.
— Как знаешь, — говорит мама. — В этом деле вы с папой разбираетесь лучше меня.
Захват мы с мамой сделали из палки с рогатиной на конце. С этой палкой папа ходит по грибы.
Потом мы с мамой сели в танк и поехали в комнату, где спал папа.
— Дыр-дыр-дыр, — гудели мы, но папа не просыпался.
— Бых! Бых! — стреляли мы из пушки. А папа все спал.
— Придется применить захват, — сказала мама и ткнула в папу рогатой палкой.
Папе, наверно, снился какой-то страшный сон. Поэтому он подскочил на кровати как ужаленный.
— А-а-а! — закричал папа спросонья.
Он не стал бы кричать, если бы узнал нас. Но мы с мамой сидели в коробке. И папа, конечно, нас не узнал. Он начал швыряться в нас подушками.
— Гранатами забрасывает, — сказала мама. — Давай газовую атаку!
У нас в танке был баллончик с жидкостью для мух. Из него я дал газовую атаку.
Папа выкатил глаза и раскрыл рот. Потом он прыгнул с кровати на стол, со стола на пол. И убежал из комнаты.
— Кажется, мы немного переборщили, — огорчилась мама. — Противник оказался морально не подготовлен.
— Ведь мы хотели, чтоб все было по-настоящему, — сказал я.
Мы вылезли из танка и пошли разыскивать противника. Папы нигде не было. Только из-под двери в ванной виднелся свет.
— Эй! Это мы, — говорит мама через дверь. — Сдавайся!
И я тоже кричу:
— Сдавайся! Ты окружен!
Папа услышал наши голоса и выглянул из ванной.
— А, это вы, — сказал он. Вид у него был неважный.
— Поздравляем тебя с праздником, — сказала мама. И протянула папе подарок — новую бритву. — Сюрприз с пробуждением. Ты не обижайся. Праздник есть праздник!
Папа не очень обижался. Он только долго молчал. Потом он пил чай и грустно приговаривал: «Праздник есть праздник… Праздник есть праздник…»
По праздникам у папы всегда грустное настроение.
Источник: https://PeskarLib.ru/o-kurguzov/kak-my-pozdravlyali-papu/
Олег Кургузов. Рассказы маленького мальчика — 2
КАК МЫ ПОЗДРАВЛЯЛИ ПАПУ
Обычно по праздникам у папы грустное настроение. А тут наступило 23 февраля — праздник всех мужчин.
— Давай поздравим папу, — сказала мама.
— Конечно, — согласился я. — Ведь наш папа — мужчина.
— Постараемся развеселить его, — сказала мама. — Сделаем ему приятное.
Чтобы сделать папе приятное, мы решили поздравить его на танке. Ведь в армии папа был танкистом. Ему будет приятно вспомнить прошлое.
Танк мы устроили в большой картонной коробке из-под шкафа. Дно у коробки оторвали, а спереди просунули швабру.
— Это будет дуло, — сказала мама и засмеялась.
— А еще у современных танков скоро будут захваты, — сказал я. — Как у роботов. Этими захватами можно расчищать завалы на пути.
— Как знаешь, — говорит мама. — В этом деле вы с папой разбираетесь лучше меня.
Захват мы с мамой сделали из палки с рогатиной на конце. С этой палкой папа ходит по грибы.
Потом мы с мамой сели в танк и поехали в комнату, где спал папа.
— Дыр-дыр-дыр, — гудели мы, но папа не просыпался.
— Бых! Бых! — стреляли мы из пушки. А папа все спал.
— Придется применить захват, — сказала мама и ткнула в папу рогатой палкой.
Папе, наверно, снился какой-то страшный сон. Поэтому он подскочил на кровати как ужаленный.
— А-а-а! — закричал папа спросонья.
Он не стал бы кричать, если бы узнал нас. Но мы с мамой сидели в коробке. И папа, конечно, нас не узнал. Он начал швыряться в нас подушками.
— Гранатами забрасывает, — сказала мама. — Давай газовую атаку!
У нас в танке был баллончик с жидкостью для мух. Из него я дал газовую атаку.
Папа выкатил глаза и раскрыл рот. Потом он прыгнул с кровати на стол, со стола на пол. И убежал из комнаты.
— Кажется, мы немного переборщили, — огорчилась мама. — Противник оказался морально на подготовлен.
— Ведь мы хотели, чтоб все было по-настоящему, — сказал я.
Мы вылезли из танка и пошли разыскивать противника. Папы нигде не было. Только из-под двери в ванной виднелся свет.
— Эй! Это мы, — говорит мама через дверь. — Сдавайся!
И я тоже кричу:
— Сдавайся! Ты окружен!
Папа услышал наши голоса и выглянул из ванной.
— А, это вы, — сказал он. Вид у него был неважный.
— Поздравляем тебя с праздником, — сказала мама. И протянула папе подарок — новую бритву. — Сюрприз с пробуждением. Ты не обижайся. Праздник есть праздник! Папа не очень обижался. Он только долго молчал. Потом он пил чай грустно приговаривал: «Праздник есть праздник… Праздник есть праздник…»
По праздникам у папы всегда грустное настроение.
В ОЖИДАНИИ ВЕРБЛЮДА
Мы играем в футбол в нашем дворе. Мяч летает из угла в угол. У нас во дворе полным полно углов.
— Им есть, где разгуляться! — говорят наши родители.
И мы разгуливаемся вовсю. Дым коромыслом!
А после дождя в футбол играть совсем негде. Посреди двора — большая лужа.
Но вот приходит верблюд и медленно выпивает всю лужу. А потом уходит восвояси.
— Ура! — кричим мы. — Да здравствуют верблюды!
Мы снова играем в футбол. Целое утро, целый день и целый вечер. Потом снова льет дождь и лужа полным-полна.
Мы долго ждем верблюда. Но его нет. А в школе нам рассказывают, что верблюд — корабль пустыни и запасается водой на много дней.
Из-за этого верблюда мы теперь долго не сможем играть в футбол. От скуки мы валяем дурака.
Им негде разгуляться, — с грустью говорят наши родители.
Они тоже ждут верблюда. Мы ждем верблюда все вместе.
КАК МЫ НЕГРАМИ БЫЛИ
Мы мчались на поезде в неведомую даль. Там, вдали, жила-была наша любимая бабушка. Нам хотелось поскорее ее увидеть, и мы с папой то и дело высовывались в поездное окно. То он, то я, то я, то он.
Вот папа высунулся, ойкнул, чихнул и всунулся обратно с черным лицом.
— Ну, здорово! — воскликнул я. И быстренько в окно выглянул. Только я ничего не успел увидеть. Просто дернулся, ойкнул, чихнул — и обратно. А в оконном стекле моя черная физиономия отразилась.
— Интересно, отчего это вы так моментально закоптились?! — удивляется мама и сама в окно высовывается. Только она ничего не успела увидеть, как сама черная стала.
Сидим мы в купе, друг на друга пальцами показываем и смеемся. Надо же, какие грязные!
— Ладно, — говорит мама. — Хватит баловаться, пойдем в туалет умываться.
Пришли мы в туалет, а там кран сухой из стены торчит.
— Кончилась вода, граждане негры! — говорит нам проводник и почему-то по-иностранному добавляет: — Гитлер капут!
— Ура! — кричу я. — Хоть немножко грязными походим!
— Ай, да мальчик! Ай, да молодец! — восхищается проводник. — Мало, что негр, а по-нашему говорит. Ты, мальчик, передай своим родителям-неграм, что я телеграмму на вокзал вышлю. Чтоб, значит, вас встретили. как почетную африканскую делегацию.
Подъезжаем мы через час к вокзалу, а возле нашего вагона сразу беготня начинается. Все с цветами носятся и разными плакатами машут. На одном написано: «Негры — тоже люди!», а на другом — «Мы — тоже негры!».
Я успел только два плаката прочитать. Потому что начальник вокзала в бубен ударил и плясать начал на платформе. А нас подхватили и в машину стали запихивать.
Когда нас в гостиницу привезли, мы даже умыться не успели. И маму, и папу, и меня сразу в ресторан поволокли, незрелыми бананами угощать стали. А сами вокруг расселись и «Катюшу» петь начали. А потом нас на руках в комнату отнесли.
— Отдыхайте, — говорят, — граждане негры. Мы пока для вас подготовим встречу с тружениками села.
- Когда все из комнаты вышли, папа, наконец, отдышался и говорит:
- — Кажется, нас приняли за негритянскую делегацию.
- — Это их проводник надоумил, — говорю я.
— Теперь они нас в покое не оставят, — говорит мама. — Затискают совсем, заставят негритянские танцы перед тружениками села танцевать. А у бабушки. наверное, пироги стынут…
Тут мы все вспомнили про бабушку и нам еще сильнее захотелось перестать быть почетными неграми.
— Побежали отсюда, — говорю я. И потихоньку дверь в коридор приоткрываю. А из-за двери нам опять кричат: «Гитлер капут!» и суют недозрелые бананы.
— Просто так они нас не выпустят, — грустно говорит папа. И начинает раздеваться. Потом он мажет себя гуталином, чтобы не только лицо, но и все тело как у негра было. А из листьев фикуса юбочку негритянскую себе делает.
И в таком виде папа как за дверь выскочит, как зарычит по -иностранному! Тут все наши встречальщики вмиг разлетелись.
А мы быстренько в ванной отмылись, стали беленькими и к бабушке в гости побежали. Пока пироги у нее не остыли.
О МОРОЖЕНОМ И ЗАБАСТОВКАХ
Мороженое люблю, м-м-а-а-а… Всякое. Крем-брюле, сливочное и по двадцать восемь на палочке. Только раньше мне его не покупали. Из-за гланд.
Зато теперь я знаю, как можно наесться мороженого до отвалу. Хотите, расскажу?
Смотрим мы как-то с мамой телевизор, а там заграничные люди по улице ходят с плакатами и разными картинками. И кричат чего-то.
— А чего они ходят? — спрашиваю я маму.
— Это забастовка, — говорит мама. — Трудящиеся отстаивают свои права.
— Как же они отстаивают, если они ходят? — спрашиваю я.
— Не понимаешь? — спрашивает мама.
— Не-а, — говорю.
— Ну, это как демонстрация. Как на Первое мая, помнишь?
Конечно, помню. Это здорово! Шары, цветы, палки с бумагой. И все идут в одну сторону.
А тут мы с бабушкой пошли гулять. И снова случился какой-то праздник. Наверное, Первое мая. Снова все радостные, смеются.
Я тоже смеяться стал. И сразу вспомнил, как мама про забастовку рассказывала. Запрыгал, бабушку за руку дергаю, кричу:
— Ура! Забастовка! Ура!
Бабушка почему-то очень сильно испугалась. Побледнела, по сторонам глядит и охает.
Ох-ох! — говорит. — Ох, тише. Дядя милиционер заберет!
А я радуюсь и снова кричу:
— Забастовка! А-а-а!
— Хочешь мороженого? — вдруг спрашивает бабушка.
И покупает мне мороженое — крем-брюле в вафельном стаканчике!
Ем. Вкусна-а-а! И пока ем — молчу.
Теперь, когда мы с бабушкой идем гулять и я вижу много-много людей, то сразу кричу:
— Забастовка! А-а-а!
И бабушка сразу покупает мне мороженое.
— Кушай и молчи, — говорит она.
Я ем и молчу. За мороженое я могу молчать сколько угодно.
А гланды в горле уже совсем прошли.
ШКАФ
Мы купили новый шкаф. С ящиками, дверцами и ручками. Шкаф как шкаф. Но лучше старого.
— Куда же девать старый? — спрашивает мама.
— А мы его с балкона сбросим, — говорит папа.
— Да, на голову управдому Федоскину, — говорит мама. — Может. хоть это чуточку встряхнет его и он вспомнит, что обещал заменить нам кран.
Я испугался за управдома Федоскина. Он хоть толстый и ленивый, но добрый. Выбежал я на улицу и встал под нашим балконом. А тут как раз Федоскин идет. Я и говорю:
— Федоскин, вы здесь не ходите. Папа собирается шкаф с балкона скидывать.
— Это еще что такое? — кричит Федоскин. — По какому праву?
А я и говорю:
— Шкаф-то совсем старый, никуда не годный.
— Старый-то он старый, — рассуждает Федоскин. — А по голове хлопнет не хуже нового. Это самое настоящее хулиганство. Надо протокол составлять и штраф взимать.
Федоскин ушел составлять протокол, а я еще постоял немного, подождал, пока шкаф с балкона вылетит. Но он все не вылетал и не вылетал.
Тогда я прихожу домой и говорю:
— Что ж вы шкаф-то не скидываете? И Федоскин уже ушел…
— Ха-ха-ха, — смеются мама и папа. — Неужто ты и вправду думал, что мы шкаф сбросим? Это шутка.
Тут к нам заходит управдом Федоскин и милиционером.
— Нечего смеяться, граждане, — говорит он. — Сейчас штраф взимать будем. Готовьте ваши денежки.
— Это была шутка, — говорит папа. — Ребенок не так понял.
— А вот чтоб неповадно было так шутить, мы вас и оштрафуем, — отвечает Федоскин. — А то ребенок опять что-то неправильно поймет и в ваше отсутствие всю мебель честным людям на головы повыкидывает.
Мама заплатила штраф, и Федоскин с милиционером ушли восвояси. Папа стал совсем грустный и говорит:
— Штраф не за дело заплатили. Если бы за дело, не так обидно было бы.
— А давай за дело? — говорю я.
- Папа подумал, подождал, пока уйдет мама, и говорит:
- — Давай!
- И мы с папой скинули шкаф вниз.
Ух, как он летел! Ух, как он грохнул! Развалился на фанерки, досочки и планочки.
Тут к нам снова заходит управдом Федоскин. Он смущенно улыбается и говорит:
— Может, и вправду это шутка была? Со шкафом, то есть?
И отдает штраф обратно.
— Чего уж теперь, — грустно говорит папа. — Шкаф мы уже, того…
— Ну, тогда другое дело, — успокаивается Федоскин. — А то я уж подумал, что обидел вас.
- — Садитесь-ка лучше пить чай, — приглашает мама.
- Папа и управдом Федоскин садятся и пьют чай.
- ТРАМПЛИН
…Ну вот, опять начинается! Только я ложусь вечером спать — сразу море снится. Волны колышутся и кровать в разные стороны качают:
— Блюм-блюм… Блюм-блюм…
И я засыпаю среди голубых волн.
А утром мне просыпаться надо. А мне опять море снится. Только теперь я на песочке лежу и с солнышком обнимаюсь. Оно такое
те-е-еплое и ко мне прижимается.
— Вставай, соня, — говорит мне мама. — Все на свете проспишь.
А я лежу.
— Подъем! — кричит папа. И дует в кулак, как в трубу: — Ту-у-у, ту-ту, ту-ту!
А я лежу.
Они меня поднимают и волокут в ванну умываться. Потом волокут за стол завтракать. И говорят:
— Когда, наконец, ты станешь самостоятельным ребенком?!
А я очень хочу стать. Чтоб по утрам самому подниматься. Раз-два и на ногах! Я хочу, чтоб мне утром приснился трамплин, с которого на лыжах прыгают.
Целый вечер трамплин рисую. И на стену вешаю напротив кровати. Чтоб утром рисунок увидеть и сразу вскочить, как спортсмен с трамплина:
— Вжиу-у-у!
Утром я открываю глаза и вижу трамплин на стене. Потом снова глаза закрываю, и мне кажется, будто я качусь с трамплина.
— Вжиу-у-у!
И я лечу.
— Вставай, соня! — говорят мне родители.
Мама берет меня за одну руку, папа за другую. Они думают, будто я в кровати лежу. Они даже не знают, что я с трамплина лечу. И взлетают вместе со мной.
Мы летим по небу, как три журавля. Два больших и один маленький.
— Эй! — кричит встревоженный папа. — Ты что это задумал?!..
— Я летаю! — кричу я.
— Когда дети во сне летают — они растут! — кричит испуганная мама. — А нам страшно!
— Не бойтесь! — кричу я. — И вы подрастете вместе со мной!
— Мы уже отвыкли от этого! — кричат мама с папой. — Давай назад! Домой!
И я поворачиваю домой.
А потом мы завтракаем овсяной кашей. Мама и папа смотрят на меня со всей строгостью.
— В следующий раз, когда вздумаешь летать, предупреждай! — говорят они.
КАК МЫ ХОДИЛИ ЗА ГРИБАМИ
— Ау! — закричала мама.
— Ау! — закричал папа.
— Ау! — крикнул я.
Мы кричали все вместе. И ничего не было понятно.
— Так не пойдет, — сказал папа. — Будем кричать на счет «три» и все раздельно. Раз-два-три, — скомандовал он.
— Ау! — откликнулась мама.
— Раз-два-три, — снова посчитал папа.
— Ау! — откликнулся я.
Потом папа скомандовал сам себе и тоже аукнулся.
— Все, — сказал он. — Первая тренировка окончилась. Можно разойтись и отдохнуть.
Мы с мамой стали отдыхать. Нам предстоял поход за грибами.
Еще рано утром папа сказал:
— К любому делу надо подходить со всей ответственностью. Поэтому будем отрабатывать кое-какие грибные навыки.
И мы стали аукаться.
А потом папа поставил на мол деревянный грибок, на котором мама штопала носки, и завязал себе глаза платком. Он ползал по полу на коленках и бормотал:
— С открытыми глазами всякий сможет найти гриб, а попробуйте вот так…
Сначала папа опрокинул стул, потом этажерку с книгами, потом телевизор.
Пока мы все приводили в порядок, пришло время обеда. Мы быстренько пообедали, вышли из дома и поехали в лес на автобусе. На опушке папа построил нас с мамой и сказал:
— Генеральная тренировка. Раз-два-три!
— Ау! — кричала мама. И мы с папой тоже кричали.
Но тут из лесу вышел гражданин с бородой и строго сказал:
— Ну, чего раскричались?! Все зверье распугаете!
— Нам грибы нужны, — говорит папа.
И мы пошли искать грибы. Хотя искать было нечего. Во всем лесу ни одного гриба.
— Ну, вот, — сказал я. — Мы распугали и зверей, и грибы.
— Все грибы уже собрали до нас, — сказала мама. — Не надо было с утра заниматься чепухой.
А папа говорит:
— Зато мы подошли к делу со всей ответственностью. Приобрели грибные навыки. Теперь нам не страшны никакие трудности.
По дороге домой мы заехали на рынок и купили грибов.
Вкусная у нас получилась жареха!
Источник: http://www.pereplet.ru/detstvo/pampas/kniga/kurguz2.html
Загрузка...
